КОМАНДИРОВКА

Грохнуло 26 апреля.

Недоумение было полное. Что? Как? Следили за прессой. Там полный ажур. Даже Первомайскую демонстрацию наметили в Киеве. Я в то время занимался разработкой дозиметров для МО СССР. Звоню. Мне говорят: «Саша, подожди». Масштабы катастрофы начинают проясняться. Я на майские праздники срочно еду в Сумы к родителям. Беру дозиметры. Есть некоторое превышение фона, но некритично. Успокаиваю родственников и друзей.

Продолжаю звонить своим друзьям из Министерства Обороны. Прошу направить меня в командировку, чтобы всё своими глазами увидеть. А у меня свой интерес: тогда была жесткая конкуренция за бабки от МО между разработчиками разных систем дозиметров. Два месяца меня мурыжат. Только потом узнал, что подставлять меня не хотели: вполне возможен был ядерный взрыв.

В начале июля приходит факс из МО: «Группе Яроша прибыть такого-то числа на аэродром Чкаловский». Начальство в шоке. Какая группа? Зачем? Ладно. Иду в дирекцию с письменной просьбой: «Прошу выписать 10 л. этилового спирта. Обоснование: всякая чушь вплоть до протирки отдельных частей тела». Но я же профессионал и нас ещё на 2-м курсе учили: перед входом в зону надо выпить 50 мл. Дали разрешение. Получил. Запаковал в банки с надписями реактив №1, №2, №3 и т.д.

Утром идем с моим напарником, Володей Амбросимовым, по территории нашего п/я, а нас провожают взглядами коллеги, как покойников. Очень неприятно было, я вам скажу. Приехали в Чкаловский. Выгрузили из автобуса наши картонные коробки с целой лабораторией. Ждем. Приняли, конечно, «на грудь». Ждем. Вдруг подбегают три мужика с бо-о-о-льшими звездочками на погонах. «Вы такие-то?» «Мы!» «Так какого же …?». Оказывается перепутали правое крыло аэропорта с левым. А борт шёл в Чехословакию. Вот мы бегом и бросились к самолёту. Громадный транспортный самолет с какими-то там бронетранспортерами. Сели в Киеве, в Борисполе. А там уже вертолет ждет. Симпатичный такой, здоровенный вертолетчик помог донести наши коробки до вертолета. Поднимаемся наверх. Гляжу: лежит мужик, завернутый в белую простыню на лавочке вдоль стеночки. Думаю: приехали. А это главврач Чернобыля, который в Киев за лекарствами прилетел, спал.

Когда подлетали к Чернобылю, поразили холмы на ровной лужайке импровизированного аэродрома.

Это были горы «грязной» одежды и обуви. На аэродроме нас уже ждали два лейтенанта на ГАЗике. Они и отвезли нас на центральную площадь, с заверением: «ваши за вами заедут». Это потом мы уже стали разбираться, что в Чернобыле работала масса ведомств: военные строители, пожарные, милиция, КГБ, вертолетчики, с десяток институтов, медики и пр. А мы с напарником были прикреплены к Группе начальника Химвойск. Высадили нас рядом со зданием райкома, ул. Советская, д. №11:

А справа какой-то садик частный с сарайчиком. Куры ходят. И тишина. У входа в райком стоит ящик с бутылками минеральной воды. Их навезли со всего Союза и в любом здании Чернобыля тогда стояли такие ящики: подходи, пей. Сели мы с Володей на лавочку у дощатого столика в садике, а Володя из сарая тащит газеты, чтобы аккуратно постелить их на стол. Перекусить решили. Я ему кричу: «Ты совсем одурел? Пыль на этих газетках вовсе не подмосковная!».

Ну, разбавили, приняли, закусили. Стали разглядывать окрестности. По нашей стороне дом № 13, телеграф. Перпендикулярно райкому стоит длинное здание под №12. Дом культуры. Странная какая-то архитектура. И только позже мы узнали, что это бывшее здание Кагала. В 18-м веке здесь обосновались хасиды под руководством цадика Менахема Нахума Тверского, ученика самого Бааль-Шем-Това из Меджибожа.