Неизбежность конца капитализма

      

[Я привожу отрывок из предисловия М.Л.Хазина к книге Терри Иглтона  "Почему Мапкс был прав?". Михаил Леонидович излагает  здесь теоретический фундамент ВТО, МВФ и прочих инструментов, ведущих к "бреду Паршева" и "виртуальной реальности" , по мнению наших "марксистов". К сожалению, как справедливо замечает Хазин, этот вопрос марксизма тщательно "замотан" нашими советскими академиками, готовящими переход от марксистской политэкономии к буржуазной экономикс.  Давайте, попробуем понять, о чем здесь речь. Я постараюсь не докучать особо-то своими комментаримясм. - МИБ.]


Антонио Серра, живший в Италии на рубеже XVI‑XVTI веков, один из основателей теории меркантилизма, писал, что для ответа на этот вопрос достаточно посмотреть на количество профессий, которыми владеют жители этих городов. Чем больше профессий, тем богаче город. Я не буду здесь вдаваться в тонкости интерпретаций, но главное в том, что уже тогда, когда кардинал Ришелье был молодым, а Людовик XIII еще не женился на Анне Австрийской, думающие люди понимали суть только зарождающегося капитализма. Суть, которую мы бы сегодня описали так: чем выше уровень разделения труда в экономической системе, тем больше она создает прибавочного продукта. Собственно, весь современный капитализм — это углубление уровня разделения труда с использованием для этого капитала, сегодня это общее место всех экономических теорий, тут даже экономикс с политэкономией не спорят.

   Но вот дальше, спустя почти столетие, уже Адам Смит сделал блестящий и гениальный вывод. Он понял, что если есть замкнутая экономическая система (то есть не связанная с внешним миром), то уровень разделения труда будет углубляться только до некоторого предела, связанного с размерами этой системы. Или, другими словами, масштаб экономической системы определяет максимальный уровень разделения труда.

   Важность этого вывода трудно переоценить! Из него, в частности, следует, что любая экономическая система, достигнув некоторого уровня разделения труда, просто вынуждена расширяться — в противном случае научно — технический прогресс в ней будет остановлен.

     После международного разделения труда посредством ВТО (максимально возможная, недоступная дальнейшему расширению, система)  дальнейшее развитие капитализма невозможно. Это - последний рубеж, за которым либо социализм, либо - кирдык.

     Но с точки зрения философской эта идея заложила колоссальную мину под всю идеологию капитализма. Ведь если для развития капитализма нужно расширять рынки, то рано или поздно придется столкнуться с тем, что они станут размером со всю нашу планету. И что тогда? Тогда капитализм как система развития должен прекратить свое существование… Конечно же, в XVIII веке эта мысль была достаточно абстрактной (хотя опытный философ, такой как Маркс, изучая политэкономию Смита, вряд ли мог пройти мимо нее), но сегодня‑то, в период глобальных рынков, ее актуальность стала весьма и весьма серьезной!

 

       Процесс разделения труда завершается в международном разделении труда, в ВТО. - МИБ.

 

   Но идеи А. Смита об объективности конца капитализма были затабуированы не только в рамках экономикс, но и в рамках позднего развития политэкономии.

 

     А что про эту идею Адама Смита говорит экономикс?

А вот выясняется, что ничего. Она просто выпала из всей неоклассической экономической мысли. Конец капитализма в экономикс трактуется только в рамках философско — идеологических направлений учения Маркса и его последователей, причем именно как философский бред, а естественнонаучная основа, рассмотренная А. Смитом, из поля зрения экономикс выпала. И вот тут‑то и возникает серьезнейшая коллизия.

 

      Дело в том, что, как я уже говорил, современный экономический «мейнстрим», та самая неоклассика, создала в рамках противодействия социалистической политэкономии мощный идеологический пласт и тщательно затушевала многие спорные вопросы, в том числе те, которые лежат в ее основании. Пока дела шли хорошо, экономический рост продолжался, никто ни о чем не спрашивал, да и делать это было опасно, поскольку можно было получить ярлык идеологически неблагонадежного, что почти автоматически закрывало возможности и научной, и административной карьеры. Но сегодня ситуация принципиально изменилась.

         Маятник, который после разрушения СССР сильно качнулся «вправо», теперь начал двигаться в противоположном направлении. И у всех идеологов «западного» глобального проекта появился серьезнейший вопрос: что делать дальше? Интерес к Марксу растет, и негоже оставлять его без внимания. Но вариантов тут несколько. Первый — сделать вид, что ничего не изменилось и продолжать активное подавление любых не то что позитивных, но даже нейтральных упоминаний о Марксе. Но это опасный путь — поскольку на фоне постоянного падения уровня жизни населения он может спровоцировать резкий рост интереса ко всей теме некапиталистического развития, вернуть «красный» проект в жизнеспособное состояние.

       Второй вариант — попытаться реанимировать Маркса как экономического мыслителя, лишив его «красной» ауры. Этот вариант, особенно в связи с исчезнувшей идеологической машиной «красного» проекта, вполне реализуемый. Есть только одна опасность — это потребует возвращения в оперативный оборот всей политэкономической проблематики, фактически реабилитацию этой науки. Против этого будут возражать (и активно возражают) лидеры экономикс тем сильнее, чем больше они имеют регалий и чем хуже состояние дел в мировой экономике.       И по этой причине все представители экономикс и контролируемые ими институты (включая МВФ, ВТО, Всемирный банк, практически все центробанки и министерства финансов крупнейших стран и т. д.) активно выступают против этой идеи.

   Есть и еще одна опасность — реабилитация политэкономии неминуемо поставит перед исследователями проблему роста рынков, поднятую А. Смитом. То есть фактически приведет к реинкарнации идей о неизбежности конца капитализма. И если личная судьба «экономиксистов» по большому счету элиту «западного» проекта не очень волнует, то вот этот последний довод ставит на таком варианте развития исторической судьбы большой крест. В рамках западного мира, разумеется.

     Сегодня западная мысль не в состоянии описать и объяснить современный нам кризис ровно потому, что более 100 лет назад умышленно лишила себя возможности опираться на те идеи, которые в том числе разрабатывал один из самых выдающихся мыслителей — Карл Маркс.

  

Перепечатано с сокращениями.